Неточные совпадения
Кроме того,
в Америке действительно не очень любят вмешиваться
в чужие дела, поэтому и мистер Борк не сказал лозищанам ничего больше, кроме того, что покамест мисс Эни может помогать его дочери по хозяйству, и он ничего не возьмет с нее за
помещение.
Очевидно было, что устранение моих денег из первоначального их
помещения не прошло ему даром и что
в его жизнь проникло новое начало, дотоле совершенно ей чуждое. Это начало — всегдашнее, никогда не оставляющее, человека, совершившего рискованное предприятие по присвоению
чужой собственности, опасение, что вот-вот сейчас все кончится, соединенное с чувством унизительнейшей зависимости вот от этого самого Гаврюшки, который
в эту минуту
в такой нахальной позе стоял перед ним.
Такова сила убеждения, которую умеет усвоивать себе даже омерзительный порок,
в тех случаях, когда идет речь о добродетели, занимающейся устранением
чужих капиталов из первоначальных
помещений!
Оттого до сих пор история народов представляет
в своем ходе некоторого рода путаницу: одни постоянно спят, потому что хоть и имеют некоторые знания, но не выработали их до степени сердечных, практических убеждений; другие не возвысили еще своего эгоизма над инстинктами хищной природы и хотят удовлетворить себя притеснением других; третьи, не понимая настоящего, переносят свой эгоизм на будущее; четвертые, не понимая самих себя, тешат свой эгоизм
помещением себя под
чужой покров и т. д.
Это был жалкий обломок, какая-то кучка случайных существований. Землей выселковцы не занимались. «Родитель», как уже сказано, был кровельщик, один из домовладельцев портняжил, другой — шил сапоги, большинство отдавали «дачи» под летние
помещения или содержали нахлебников-студентов, находясь, таким образом,
в зависимости от
чужих, «пришлых» людей; некоторые работали на ближней фабрике. Было и несколько темных субъектов — более или менее предосудительных профессий.
Я осторожно выбралась из дортуара, бесшумно сбежала с лестницы и очутилась на темной площадке — перед дверью подвального
помещения. Здесь я перевела дух и, осенив себя широким крестом, вошла
в длинную, неуютную комнату, освещенную дрожащим светом ночника, где стояло не меньше сорока кроватей. Обитательницы подвала крепко спали. Но риск оставался, ведь каждую минуту любая из них могла проснуться и, обнаружив здесь
чужого человека, заподозрить меня
в чем только ни вздумается…
Армия все время стояла на одном месте. Казалось бы, для чего было двигать постоянно вдоль фронта бесчисленные полевые госпитали вслед за их частями? Что мешало расставить их неподвижно
в нужных местах? Разве было не все равно, попадет ли больной солдат единой русской армии
в госпиталь своей или
чужой дивизии? Между тем, стоя на месте, госпиталь мог бы устроить многочисленные, просторные и теплые
помещения для больных, с изоляционными палатами для заразных, с банями, с удобной кухней.
В одном из самых отдаленных уголков Петербурга, где еще встречаются сады с вековыми деревьями и роскошной растительностью, нанял он на
чужое имя
помещение и со свойственным ему вкусом обратил его
в один из тех восхитительных уголков, где время, кажется, летит чересчур быстро, где ничто не нарушает нетерпения ожидания и громко раздается последний поцелуй прощания.